Неявь, или с Гэлакси по Руси - Страница 36

Смотреть на Кощея было страшно. Массивный железный посох промялся в пальцах, как разогретый пластилин. Кожа позеленела, приобретя тот роскошный колер, которым заморские шарлатаны любят красить бродячих упырей в своих балаганных представлениях. В чёрных глазах заплясали багровые сполохи. Впрочем, отступать ему было некуда, рыжая зараза нашла-таки способ отомстить за то, что брачный договор её заставили подписать, а не она сама так пожелала.

– Добро, душа моя. Замок тебе будет уже через пару часов. Омар обещался подсобить. Сделает таким, каким сама его увидишь. Только вот, по любому, будет одна высокая башня, в которую никто и ничто не может просочиться. Моё испытание тебе: сама спрядёшь нитки, наткёшь полотна и сладишь мне три сотни рубах разных. Чтобы вышивка на каждой обережная была своя золотой и серебряной нитью. Пока не сделаешь, комнаты покинуть не сможешь. Вот тебе испытание и свадебный дар в одном флаконе.

Шаласка досадливо поморщилась. Прясть и ткать её Ярина научила, только вот как Коша вызнал, что она вышивку на дух не выносит, особенно злотошвеить. Ведьма подозревала, что это поганый Баюн подслушал, когда они с Ядвигой разоткровенничались, пока царю Двувосьмого косточки перемывали прошлой ночью.

Ляшская царевна обожала вышивать растительные узоры золотой нитью по тёмно-синему бархату, а Шалла призналась, что терпеть этого занятия не может. «Ну, прохвост, погоди, и до тебя руки дойдут»! – пообещала она коварному недругу, поклявшись, что придумает такой переплёт, что старый проныра вовек не выберется.

– Хорошо, если я справлюсь со своим уроком раньше тебя, Кощеюшка, то, прости, договор наш будем считать расторгнутым.

– А я тебя и без рубашек замуж возьму! Могу и прямо сейчас, Шалассушка! Дались тебе эти ветхие уставы! Баушка, что ты с моей горлинкой сделала? Была девка, как девка, а ноне кусается на манер заморского зверя крокодайла! – проходя мимо вздорной ведьмы, прошептал ей на ушко, чтобы никто не услышал: «Никуда не денешься, голуба. Всё равно женюсь. Ты теперь ни на день не постареешь, так что, пока я твою мудрёную науку осваиваю, будешь рукодельничать в башне хоть тыщу лет, хоть все десять. Такую заразу не дам никому, такая поганка нужна самому»! – промурлыкал Кощей, звучно шлёпнул упрямую невесту по заднице и гордо вышел вон.

Омар Хоттабович важно подтянул опояску и, важно выпустив из ушей клуб зловонного дыма, важно произнёс:

– Слюшь, бачка-царь, я тут посидел, мало-мало книжка читал. Я нашёл выход, как усмирить эту непокорную пери и показать ей шиш с маслом, а не три желания. А то эта дочь Шайтана возомнила себя настоящей арабской ведьмой. Правда, не учла того факта, что у истинной ханум есть только два зуба. Одним она закалывает красивых джигитов, а вторым рубит саксаул, – и, покопавшись сзади под складками балахона, выудил на свет желтоватый свиток, от которого явственно припахивало тем самым.

Заметив, что Кощей недовольно поморщился, горячий арабский парень ответствовал:

– А что ты хочешь? Тут готовить не умеют, лагмана нету, лепёшки все толстые, как русский баба, – и он, развернув пергамент, принялся громко читать.

В трактате, написанном древним мусульманским дервишем, описывалось хитроумное заклинание, добытое во время ночных бдений в Радужном Храме, изблёванном в ночном мраке ифритами.

С интересом выслушав повествование до конца, Коша сдвинул набок корону и почесал наметившуюся лысину.

– Всё бы ничего, да где бы надоить молока с трёхсот девственниц? Змею-то мы найдём, проблемы тут не вижу. Видно, придётся тебе, Омарчик, молодых девок за титьки щипать! – и стукнув кованным посохом о мраморный пол, правитель Двувосьмого Царства важно изрёк. – Повелеваю придворному хитроумцу арабских кровей дёргать девок в восьмом царстве за грудь до тех пор, пока не надоит цельный кувшин молока девственниц, который и должен быть доставлен пред мои светлые очи не позднее следующей седмицы!

Сумрак тронного зала расколола небольшая ветвистая молния, подтверждая слова правителя. Злокозненный джинн плотоядно облизнулся, представив себе открывающуюся перспективу.

Блудить на свой страх и риск – это одно, а по высочайшему соизволению здешнего султана – совсем другое. И он представил, как забирается в окно к кикиморе Маришке. Девушка была невеличка, тоненькая, как молодая осинка, но налитые груди свисали двумя самаркандскими дынями. Изо рта сластолюбца даже потекла тоненькая струйка слюны, когда ему пригрезилось, как он накладывает на них свои волосатые пальцы.

Тут не вовремя подвернувшийся столб слегка остудил пыл разгорячённого любителя юных славянских красавиц. Тем временем Кощей прикидывал, сколько лет придётся Шалассу в замке Белой Змеи продержать, чтобы она дала отступного. Как тонкий знаток женской психологии, он прекрасно ведал о том, что хотя невеста и именует себя гордо «ведьма», однако до ужаса и дрожи в коленках боится змей и прочих ползающих гадов. Дело в том, что нужно было сдоить кувшин молока с трёхсот девственниц и напоить им царевну змей, ещё не вылупившуюся из яйца. Тогда скорлупа превращалась в замок из белоснежного мрамора, а вокруг стен кольцом лежала его прежняя владелица, которая одним шлепком хвоста могла справиться с любым чудищем заморским.

В деревенскую лавку, торопясь и отталкивая друг друга, вломилась кучка жительниц:

– Ринка, ты, поди, спишь что ли? Тама твой мужик девок за груди лапает и не только за них! Смотри, уведут у тебя зазнобу!