Неявь, или с Гэлакси по Руси - Страница 8

Кот-Баюн от нового облика внучки Бабы Яги с душераздирающим мявом рухнул с высоченного забора, огораживающего резиденцию правителя. В полнейшем ступоре полосатый охальник забыл приземлиться на четыре лапы и поцеловался с родной землёй пушистой спиной.

– Василька, я, конечно, предполагал, что ты очень изменилась, но чтобы настолько…

– Не смей называть меня этим глупым именем. Допустимо лишь: Василиса, Василика, Лисса.

– Мда, была ты Василиса Премудрая, а стала Василька Заумная. Боюсь, бабуля твоя не переживёт подобного имиджа. Быть тебе битой метлой нынче же вечером…

«Надо что-нибудь в этом стиле и Шалли купить. Мне нравится, но вот Яга ей ещё мозг вынесет и заставит бурьян без рукавиц рвать на Ведьмином Пустыре…», – подумал Кощей, рассматривая двоюродную сестрицу после пятилетней учёбы в современном Лондоне. На девушке была коротенькая, до талии, курточка в выпуклых металлических заклёпках с широким поясом. Верхнюю часть наряда из тонкого льна с надписью: «Рождённый ползать, везде пролезет!» и с картинкой игровой компьютерной мыши топиком можно было назвать лишь с очень большой натяжкой. Вырезов там было гораздо больше, чем ткани. Коротенькие шортики из белой джинсы с розовой вышивкой нельзя было назвать приличными даже в городе. На ножках Василисы красовались странные тапки без каблуков, но с блестящими шнурками. Из чудной обувки выглядывали кокетливые полосатые гольфики длиной по колено. Непривычный яркий макияж гармонировал с короткими волосами василькового цвета с розовыми и белыми прядками, разбросанными кое-где для колорита. Длинная косая чёлка рваными прядями падала до самого подбородка, сзади до пят сиротливо свисала маленькая тёмно-синяя косичка, украшенная металлическими заколками с блестящими камушками всех цветов радуги. Довершали облик девушки: толстый блестящий зелёный контур вокруг глаз, «лаковые» губы под глаза цвета майского неба и жвачка, которую она жевала, периодически выдувая и лопая огромные пузыри.

– Пошли в дом, а то не только Баюн падёт жертвой твоей неописуемой красоты, сестрица, – он галантно подал руку и провёл девушку в гостевые апартаменты.

Подарки Коше понравились, так, впрочем, бывало всегда в случае с Василисой Премудрой. Девица привезла, помимо всяких мелочей, старинный галльский перстень с огромным изумрудом. Он в долгу не остался, одарив ожерельем из крупного розового жемчуга и янтарным старинным обручем, и серьгами. Позавтракав, они долго делились новостями и периодически лазали в Интернет. Больше всего правителю Двувосьмого Царства Сюрфайс понравился. Он тут же про сестру и думать забыл, хвастаясь подарками в Фейсбуке, Твиттере и треща в скайпе.

– Бауба-Яуга, а Бауба-Яга-аа, – заикаясь, провыл Баюн, озираясь, подобравшись к старой ведьме. – Ты бббыыы ккк Кккощею сххходила бы. Оккколллддовввали Вввасилисссу бббесыы ззагграннниччные… Лисойййй ссссебббя кккличет, одддевается и введёт сссебббя сссттраннно.

– Сейчас схожу, гляну, что там Василисушка учудила, а то слухи такие ходють, что одной поркой не отделается, если сие правда! – обтерев руки о передник, Яга свистом позвала верную метлу и полетела разбираться с внучкой.

Тяжело вздохнув и пробормотав: «Нелегка царская доля, всяк тебя обжулить хочет»! – подумал Кощей и сел разбираться с финансовыми документами за неделю. К слову сказать, накопилось их порядком, так как то одно, то другое отвлекало его от работы.

– Схожу-ка я на речку, скупнусь, – довольно промурлыкала Василиса, пряча васильковую шевелюру под широкополой шляпой из соломки. Её сарафан был довольно просторен и доходил до щиколоток.

– Иди, иди, егоза, а не то, не ровен час, бабка явится и увидит, что ты с волосами учудила.

– Я – современная девушка, родители меня понимают, и довольно! – сказала, как отрезала девушка, поправляя на плече плетёную сумку с пляжными принадлежностями и выходя на крыльцо.

«Чур, меня, чур»! – подумала Василиса, а вслух вежливо поздоровалась с рассерженной чем-то Бабой-Ягой. Та устроила ей форменный допрос с пристрастием, умилилась видом работающего, а не играющего Кощея, и милостиво отпустила внучку развеяться. Хлопот у неё всегда было много, поэтому, она молодецки впрыгнула в ступу и тут же улетела, в голос ругая клеветника Баюна и обещая его метлой угостить за наветы. Облегчённо вздохнув, Василиса Премудрая поспешно ступила на лесную тропинку и направилась к реке.

Мягкая травка так и манила прилечь и подставить спинку ласковым лучам. Внучка Бабы-Яги расстелила покрывало и начала раздеваться. Не обгореть помог специальный крем, которым она намазала обнажённые стройные ноги и грудь. Углубившись в чтение нового детектива, Василиса и не заметила, как задремала.

– Илюх, а Илюх, ты посмотри, какие они… – тихонько прошептал Добрыня Никитич.

– А ну, подвинься, дай-кось, и я гляну.

После недолгой толкотни кусты орешника громко хрустнули и мелко затряслись.

– Мужики, а мужики, – донёсся приглушённый писк, – ну, чегой-то там, чего? Мне ж за вами не видать ничего!

– Отзынь, Алёшка, – недовольно буркнул Илья, – мал ты ещё на такие забавы смотреть! Ты со своей Любавой до сих пор в куклы играешь! Вот и продолжай в том же духе!

– Чисто дети малые, – поддержал Добрыня Никитич и смачно сплюнул, – какая деваха-то ладная. Ножки тоненькие, грудки спелыми яблочками.

– Не то, что твоя Настасья, а Добрыня? – Илья Муромец басовито захихикал.